К. Тиандер ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ

Открытие морского пути в Белое море.

[78]

IX.

Думбсгаф и Вегестаф.

Вот что рассказывает современный турист, объездивший Финмарк морем: Сквозь туман мы видели темные очертания одинокой скалы странного вида; они выдавалась над морем у самого берега и равнялась высоте последнего. С своей круглой, толстой головой, окутанная вся туманом, скала эта походила на те громадные грубые изображения, которые создают многие народы востока, представляя себе свои божества. Правда, здесь на крайнем севере она скорее напоминала о тех великанах, которые пугали исландцев, когда они в ночной темноте отыскивали себе в море стоянку. Чуть исчезла первая скала, как показалась вторая того же вида; вокруг острова таких скал находилось целое множество1. Еще до сего дня один из этих островов носит название Troldholmen = “остров чудовищ”; этим именем он обязан формации скал, похожих на окаменелые привидения. Прибрежные горы Финмарка называют jotunfjeldene = “горы великанов”. Вообще, моряки и рыбаки обозначают более опасные или заметные скалы именами великанов и говорят о них, как о живых существах. В этой привычке простонародья я имел случай лично убедиться на берегу Нюланда в Финляндии. Таким образом, могли возникнуть названия великанш: Nal = игла, Horn = рог, Hryga = шип, Hremsa = коготь, Angurboda = предвестница несчастья, Örboda = вероятно, то же. Согласно [79] с их происхождением, эти великанши в мифологии сделались морскими духами2.

Море, которое начиналось за Нордкапом, носило название Dombshaf. На картах Олая Магнуса и Меркатора 1554 года встречается это обозначение. Оно, понятно, не имело такого широкого значения, как первоначально Гандвик, а обозначало лишь известную часть моря недалеко от берега, идущего, как сказано, за Нордкапом. У Мюнстера 1544 года Domshaf соответствует Варангерфиорду3. На Carta marina 1539 года Doms haf обозначено озером и помещено рядом с Варангерфиордом4. Иногда название Думбсгафа приурочивают к заливу между Вардегусом и Кегором. Dumbr или Domen называется также местность на юговостоке от Вардегуса5. Мы не ошибемся, если определим Думбсгаф, как фиорды, лежащие возле теперешнего Варангера. Это имя, вероятно, раньше употреблялось в более широком смысле и означало все море, расположенное за Нордкапом; а потом его понятие сузилось и осталось за одним Варангерфиордом. Аналогичное явление в переходе первоначального значения мы отметили и в названии Гандвика.

У арабских географов находим mare Tumi. Если mare Tumi произошло из Думбсгафа, то посредниками при передаче этого названия служили сами же биармийцы. Как из Berma у них получилось Perma, так из Dumen — Tumi.

“Dumbur назывался король, который господствовал над “морским заливом”, простирающимся до Рисаланда. На юге находится Думбсгаф, который назван по имени короля”6. Хотя этот текст и сравнительно позднего [80] происхождения, но упоминаемый в нем Dumbur не принадлежит к вымыслам. Первоначально так могла называться какая-нибудь скала; в данной области в них недостатка не было. Великан такого названия встречается и в других местах. В Швеции (Östergötland, Ydrehärad) в местности, прозванной Tumbo, жил по преданию великан Tumme7. Затем существует немецкий заговор такого содержания: tumbo saz in berke mit tumbemo kinde in arme, tumb hiez der berc, tumb hiez das kind, der heilego tumbo versegene tisa wunda!8. В Германии недалеко от Hunteburg, находится озеро — Dümmer. Это название предлагается производить от tief — djup, но мне кажется это неправильно. Может быть, и здесь жил какой-нибудь tumber with?9.

Название нашего великана тождественно с прилагательным dumbr, готское dumbs, древненемецкое tumb; более распространенное значение — “глупый”, но встречается и особый оттенок — “немой” или “глухой”. Хотя этимологическое родство этого слова еще не выяснено, но мне кажется, что и известное нам значение подходило бы к названию великана. Некоторая ограниченность ума, отсутствие сметливости — постоянно подчеркивается в народных сказках при характеристике великанов.

В 1583 году на карте Waghenaer’a впервые название Варангера заменило прежнее Думбсгаф10. Заманчиво было бы связать название Варангерфиорда с варягами, что и попытались Шегрен11 и Куник12. Так как это название возникает очень поздно, не раньше XVI века, то оно могло быть только отголоском русского здесь влияния. Такое влияние сказалось, вероятно, на лапландской форме warjagwuodn. Доказательство того, что сюда когда-то ездили варяги, мы этим ничуть не приобритаем. Но Варан[81]герфиорд не может быть “варяжским” уже потому, что “anger” значит “фиорд, узкий залив”. Поэтому собственно неправильно писать “Вар-ангер-фиорд”; получается плеоназм, так как ангер и есть фиорд. Это слово находится в связи с немецким eng = angustus = язык. В норвежские фиорды образуют так свои названия, как старинные Stafangr и Hardangr так и более новые — Bremanger, Malanger, Kvenanger и друг. Первую часть var — я ставлю в связь с древнесеверным vör = пристань, мостик, стоянка13. Varagner — тот фиорд, в котором останавливались мореплаватели. Такие же названия встречаются и в других местах: в Швеции (Östgötland) мы имеем Varaby, а в Финляндии у Ладожского озера — Jakimvara. Последняя местность называется по-фински: Jakimmaa из *Jakin+maa; первая часть ведет свое начало от генерала Якоб де-ла-Гарди, давшего здесь сражение русским.

Почти на всех картах XVI века упоминается и название Вардегуса: Carta marina 1539 года — Waerdhuys14, у Мюнстера 1544 года — Warthüs15, у Burrough 1557 года — Wardhouse16. На венецианской карте 1561 года17 читаем обозначение: Guardus insula; вероятно, оно возникло из *Guardhus или вернее *Guardey = Vardey. Вардегус легко поддается объяснению, так как, очевидно, произведено от основы глагола varda = “сторожить”. *Vardey = сторожевой остров. На этом острове действительно видны следы каких-то построек, оставшиеся от сторожевой башни. От последней, которая, вероятно, была причиной первых поселений на этом острове, получило название все место. Первоначально “hus” указывало только на сторожевую башню.

Отчего же местность за Нордкапом удостоилась такого внимания? Вероятно, не только по эстетическому впечатле[82]нию, произведенному множеством живописных скал. Дело в том, что объехав Нордкап, следовало поворачивать на восток и приходилось ждать попутного ветра. Это случалось неминуемо: никогда ветер не был так удобен, чтобы достигнуть Нордкапа, стразу можно было продолжать путь дальше. Недаром же английский путешественник Burrough недалеко от Нордкапа поместил мыс Доброй Надежды — Cape good hope18. Хотя не под тем же настроением, но побуждаемый одинаковыми впечатлениями местной природы, итальянский мореплаватель Пиетро Квирини находил, что Нордкап весьма отвратительное место и прозвал его Culo Mundi. Отер ждет у Нордкапа попутного ветра в течение нескольких дней. В Орвар-Оддсаге буря начинается у Финмарка и выбрасывает корабли к какому-то острову. При экспедиции датского короля Горма и Торкиля тоже буря уносит корабли, как только они миновали Галогаланд, и всякий определенный маршрут становится невозможным; Горм попадает опять на остров, Торкиль пристает к неизвестной земле. Такие же приключения случались и в более поздние времена. В 1553 году Willoughby, первый англичанин, предпринявший путешествие на северовосток с тремя кораблями отправился к Нордкапу. Обогнуть этот мыс оказывается весьма трудной задачей, и корабли теряют друг друга из виду. Сам адмирал был отброшен в море и напрасно старался попасть в Вардегус. Восемь дней его несло бурей, пока он не достиг пустынной земли. По мнению Норденшельда английский адмирал попал на Колгуев, по Сторму на Новую Землю. Отсюда уже путешественники переправились на Колу19. В этих повторениях — бурь, неизвестного острова и пр., я не могу видеть простую случайность; они указывают на постоянство природных явлений, в данном случае метеорологических. Я не утверждаю, что корабли непременно останавливались в Варангер. Напротив, было уже [83] указано, что Думбсгаф имел сперва более широкое значение, и к нему могли быть причислены многие фиорды. Но в устной традиции все эти различные стоянки слились в один фиорд, к которому исключительно и приурочилось название Думбсгафа, а впоследствии Варангера.

На пути в Биармаланд еще другой пункт представлял не мало затруднений. Это крайний северовосточный мыс Колы, где опять необходимо было ждать перемены ветра, чтобы попасть в Белое море. По объяснению Норденшельда20, этот мыс и был назван Святым Носом, потому что трудно было огибать его. Впрочем, оконечность Канина полуострова также на некоторых картах называется Святым Носом. Это, может быть, и простая описка, но ничто не мешает думать, что данное название с одинаковым правом могло приурочивается к крайнему мысу, как полуострова Кола, так и Канина. Я хочу доказать, что Святой Нос на полуострове Кола был известен и скандинавам, хотя под другим названием.

Из норвежского сборника, находящегося в Копенгагене Мунк21 приводит маршрут плавания от Вика до Вардегуса:

По моим расчетам, первые два расстояния равняются приблизительно 40 географическим милям, а путь от Бергена до Трондгейма 75 милям, но вероятно, автор вышеприведенного маршрута имеет в виду норвежскую [84] милю, которая немного больше шведской и равняется приблизительно 2/3 географической мили. Так как наш документ отмечает длину морского пути, то трудно проверить его определения по карте, в особенности там. где приходится пробираться между островами или объезжать их. Путь вдоль берега от Трондгейма до Вардегуса кажется немногим длиннее расстояния между Трондгеймом и Бергеном, но мы не знаем, с какими трудностями должен был считаться мореплаватель.

Вероятно, все эти определения явились отнюдь не результатом астрономических вычислений, но складывались на основании того времени, которое необходимо было для прохождения известного пути, и которое, конечно, зависело не только от географической отдаленности, но и от фарватера, от погоды, от известности самих вод и многих других причин. И вот, запечатлелся тот факт, что от Вардегуса до Вегестафа путь в три раза длиннее, чем от Гётаэльфа до Бергена. На самом же деле плавание, очевидно, становилось труднее, чем больше путешественник поднимался к северу, и поэтому и движение его замедлялось. Расстояние от Лофодена до Квенангера и до Вардегуса, во всяком случае, значительно короче, чем путь от Бергена до Трондгейма и оттуда до Лофодена. К последнему расстоянию от Вардегуса до Вегестафа справедливо применять уже повышенную оценку: на самом деле оно обнимает не больше 70 географических миль (46 норвежских миль), но путь этот мог казаться значительно длиннее по тем или другим причинам.

Если согласиться с моими объяснениями, то Вегестаф соответствовал бы Святому Носу на полуострове Кола. К этому отождествлению меня привели не только общие соображения, но и определение Вегестафа, читаемое в том же сборнике. Во-первых, говорится, что Норвегия кончается у Вегестафа22. Затем, в так называемой коротенькой норвежской хронике — breve chronicon Norvegiæ, составление которой относят к началу XIII века, упоми[85]нается местность Wegestaf, которая отделяет Норвегию от Биармаланда23. Только на одной карте — Carta marina 1539 года — полуостров Кола приписывается Биармии; но это явное недоразумение. Я думаю, что весь северный берег Колы, который еще сегодня называется Мурманским24, мог считаться якобы продолжением Норвегии. С другой стороны, Белое море было естественной границей для норвежских выходцев. Поэтому, Вегестаф, крайний, пограничный пункт Норвегии, следует искать как раз при въезде в Белое море.

Что Вегестаф очутился на границе Норвегии, тому служило причиной и слово stafr, вторая часть этого названия, которая могла быть понята как “пограничный столб”. Но я сомневаюсь, чтобы такое значение лежало в основе этого наименования. Ведь в Норвегии имеются еще местности Stafanes и Stafange. В древненемецком сохранился еще глагол staben = “стоять неподвижно”; последнее могло относиться не только к столбу, но и к скале или горе. Первую часть нашего названия я произвожу от слова vegr = “дорога”. Вегестаф я объясняю как скалу, гору или мыс, имеющий значение для дороги, указывающий дальнейший путь, мыс, у которого следует переменить направление. Впоследствии стали придумывать разные умные комбинации. Во-первых, сделали из Вегестафа какой-то пограничный столб; во-вторых, прилепили к нему морское божество Эгира и стали писать, как выше Æghestaf.

Наши толкования последних местных названий нам кажутся не лишенными некоторого значения уже потому, что такие названия должны вырабатываться самой практикой мореплавателя. На пути из Норвегии в Белое море было два пункта, особенно опасных и затруднительных: Нордкап и Святой Нос. Эти местности не могли не получить особого названия на родном языке норманнов, и их мы открыли с одной стороны в Думбсгафе, с другой — в Вегестафе.

Примечания

[78]
1 Reusch, Reise nach Finmarken, стр. 157.

[79]
2 Weinhold, Riesen, стр. 253-4.
3 Алениус, стр. 16.
4 Там же, стр. 28.
5 Там же, стр. 55.
6 Dumbur hefur Kongur heited, hann ried fyrir Hafsbotnum peim er ganga af Risalandi I landsudur, enn fyri sunnan geingr pat haf sem nu er Kallad Dumbshaf og Kient var vid Dumb Konung. Торфеус, I т., стр. 167. Из Bardarsaga Dumbssonar.

[80]
7 Grimm, Myth., I т., стр. 450.
8 Там же, стр. 438.
9 Am Urdhs Brunnen 1881 г., 3 вып., стр. 11.
10 Алениус, стр. 110.
11 Sjögren, Bericht, стр. 73 сл.
12 Berufung, I т., стр. 45.

[81]
13 Fritzner, стр. 767.
14 Алениус, стр. 28.
15 Там же, стр. 15.
16 Там же, стр. 48.
17 Там же, стр. 71

[82]
18 Алениус, стр. 55.
19 Алениус, стр. 40-3.

[83]
20 См. выше, стр. 55.
21 Munch, Symbolae ad historiam antiquiorem rerum Norvegicarum, 1850 г.

[84]
22 Æghestaf som Norege lyktas. Munch, стр. 31.

[85]
23 qui Biarmoniam ab ea dirimit. Munch, стр. 3.
24 Об этом названии речь впереди.

<<< К оглавлению | Следующая глава >>>

© Текст К. Тиандер, 1906 г.

© OCR И. Ульянов, 2009 г.

© HTML И. Воинов, 2009 г.

Оригинал текста 1,14 Мб