К. Тиандер ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ

Открытие морского пути в Белое море.

[51]

VI.

Путешествие Отера.

Суровое обращение короля Гаральда Прекрасноволосого с норвежскими герсами-родоначальниками, которые ни за что не хотели покориться его власти, заставило их искать себе новых пристанищ. Большое количество их переселилось на Оркадские, Шетландские и Гебридские острова; [52] часть их затем перешла в Шотландию и Ирландию. В 860 году последовало открытие с их стороны Исландии, а с 874 года началось ее знаменитое заселение. Отсюда уже в 877 году была открыта Гренландия. Не без повода же и наша летопись относит приезд Рюрика к 862 году. В том же году, по свидетельству арабского летописца Якуби, норманны совершили набег на испанские берега и опустошили Севилью. Следовательно. вся вторая половина IX века ознаменована многочисленными движениями покидавших свою родину норманнов и смелыми открытиями новых земель. Не удивительно, что к этому же времени относится и первая поездка норманнов в Белое море.

Об этой поездке у нас имеется строго историческое свидетельство. Оно находится в англосаксонском переводе всемирной истории Оросия, предпринятом королем Альфредом Великим. Это сочинение носит название “De miseria mundi” и написано Оросием по внушению блаженного Августина, его друга, с целью противодействовать мнению, будто христианство причина всевозможных бедствий и распрей. Заимствуя факты из Геродота, Полибия, Ливия, Тацита и других историков, Оросий доказывает, что в древнем языческом мире человечеству жилось ничуть не лучше, чем после распространения христианства. Его сочинение в последующие века пользовалось большой популярностью, которая и объясняет выбор короля Альфреда. Но король увлекся, вероятно, не столько тенденцией Оросия, сколько желанием дать своим соотечественникам, если можно так выразиться, удобное руководство по истории. Это намерение выразилось и в том, что король от себя вставил в перевод три самостоятельных отрывка, касающихся географии современной ему Европы. Они неоценимы, как единственные этнографические записки, сознательно составленные для получения в такую раннюю пору, как IX век. В 887 году король впервые стал заниматься латинским языком; битва при Гастингсе в 893 году нарушила мир в его стране на много лет, так что с большой вероятностью можно полагать, что [53] его перевод относится к данному промежутку времени1.

Из вышеупомянутых самостоятельных статей одна трактует о географии средней Европы, другая — о прибрежье Балтийского моря, а третья — о крайнем севере. Последние две записаны со слов отважных в то время мореплавателей: Wulfstan и Ohthere. Король называет их прямо по именам, не распространяясь об их личности, из чего можно заключить, что они были известны тем, для которых предназначался труд короля. То и дело встречаются выражения: Ohthere sæde…, he cwæd…, he sæde…, he hyste…, которые указывают на то, что король лично беседовал с ними. Они, вероятно, гостили некоторое время при его дворе. Это явствует из слов: da he pone cyninge sohte. Отер состоял даже на службе короля. Это можно заключить из того, что Альфред считал себя “его” королем: Ohthere sæde “his” hlaforde, Ælfrede Kynincge… Понятно, сообщения короля отличаются замечательной достоверностью. Его записка так и пестрит цифрами. Финский ученый Портан первый обратил внимание на важность этих свидетельств для истории севера и напечатал их отдельно в записках стокгольмской академии2.

Мы позволим себе привести в переводе отрывок, касающийся поездки Отера в Биармаланд:

“Отер рассказывал своему государю, королю Альфреду3, что он живет севернее всех норманов4. Он прибавил, что живет в стране, расположенной на севере от Западного моря5. Он, однако, говорил, что [54] эта страна оттуда еще простирается очень далеко на север. но она вся пустынна, и только на немногих местах поселились здесь и там фины(финны - ред.)6, занимаясь зимой охотою, а летом рыбным промыслом на море.”

“Он рассказывал, что однажды хотел испытать, далеко ли эта земля простирается на север и живет ли кто на севере от этой пустыни7. Тогда он поехал на север вдоль берега: вся время в течение трех дней по правой стороне у него оставалась пустынная страна, а открытое море по левой. Тогда он достиг северной высоты, дальше которой китоловы никогда не ездят8. Он же продолжал путь на север, на сколько еще мог проехать в другие три дня9. Тут берег сворачивал на восток или же море врезывалось в страну10; известно ему было только то, что ему пришлось там ждать попутного ветра с запада и отчасти с севера11, а потом он поплыл вдоль берега на восток, сколько мог проехать в четыре дня12.” [55]

“Тогда он принужден был ждать прямого северного ветра13, потому что берег здесь сворачивал на юг или же море врезывалось в страну, — этого он не знал14. Тогда он поплыл отсюда к югу вдоль берега, сколько мог проехать в пять дней15. Там большая река вела во внутрь страны. Тогда они уже в самой реке16 повернули обратно, потому что не смели подняться вверх по самой реке, боясь враждебного нападения; эта страна была заселена по одной стороне реки17. Это была первая населенная страна, какую они нашли с тех пор, как оставили свои собственные дома. Все же время по правой руке их была пустынная страна, исключая поселений рыбаков, птицеловов и охотников, которые все были фины; по левой же их руке было открытое море. Страна биармийцев18 была весьма хорошо населена, [56] но они не посмели поехать туда. Но земля терфинов19 была совсем пустынна, кроме отдельных местечек, где жили охотники, рыбаки и птицеловы20.”

“Много вещей ему рассказывали биармийцы, как об их собственной стране, так и о странах, лежащих кругом; но он не мог проверить их достоверность, потому что сам он их не видал21. Фины, казалось ему, и биармийцы говорят почти на одном и том же языке22. Вскоре он опять поехал туда, интересуясь природой этой страны, а также и из за моржей, потому что их зубы представляли собой весьма драгоценную кость — несколько таких зубов он преподнес королю, а их кожа была в вышей степени пригодна для корабельных канатов23. Киты же там гораздо меньше обыкновенных; они в длину не больше семи локтей. В его собственной стране, правда, наилучшая ловля китов; там они длиною в 48 локтей, самые большие же в 50…”24 [57]

Что Отер действительно открыл морской путь в Белое море, нет никакого сомнения. Из норманнов он был крайним постоянным обитателем севера. Только китоловы ездили еще до острова Лофодена. Отеру же хотелось узнать, что лежит дальше этих островов. И вот он первый из скандинавов огибает Нордкап. Одно для него даже еще теперь осталось неясным: попал ли он только в обширный залив или достиг крайнего предела земли, омываемого мировым океаном.

Точно определить время поездки Отера невозможно. Во всяком случае, от беседовал с королем после побед Гаральда Прекрасноволосого, потому что Галогаланд для него только “shire”=провинция, что было был нелепо при отступления понятия общего государства. Далее, слово nordvegr до установления единовластия могло бы означать лишь “путь на север”; Отер же употребляет выражение Nordvegr в смысле государства Норвегии. В сообщении Отера, вероятно. также упоминалась Исландия, так что беседа с королем, во всяком случае, не происходила раньше 870 годов. Такими соображениями Ессен25 пытался установить хронологию беседы a quo. Мне кажется, что можно идти еще дальше. Из записки короля явствует, что он форменно допрашивает Отера с определенным уже намерением воспользоваться его ответами для научной статьи. Все эти цифры и подробности не могли быть сохранены на память, а были записаны во время беседы. Следовательно, беседа эта происходила тогда, когда уже король задумал свой переводческий труд, когда он уже знал, с какой целью расспрашивал Отера об его поездке. В 887 году Альфред только стал заниматься латинским языком. Поэтому не слишком поздно будет отнести его беседу с Отером к о времени около 890 года26.

Беседа нисколько не определяет года путешествия. Последнее несомненно находится в связи с массовыми [58] выселениями из Норвегии под давлением жестокой политики Гаральда. Вероятно, Отеру пришла мысль, что крайнем случае можно будет переселиться и дальше на север. Он верно угадал: вскоре действительно норвежская колонизация двинулась много севернее. Но такая предусмотрительность не могла явиться у Отера раньше 870 годов. Вот этими то годами обозначается тот промежуток времени, в который Отер дважды успел съездить в Биармаланд.

Примечания

[53]
1 См. Bosworth, King Alfreds anglosaxon version of the compendious history of the world by Orosius.
2 Kongl. Vitterhetens Historie och Antikvitets Academiens Handlingar 1800 г., VI т.
3 Король говорит о себе в третьем лице.
4 Впоследствии норманны жили и далее на севере, но в то время колонизация их очевидно не простиралась за 65° с. широты. Полагают, что Отер жил около острова Hindoe.
5 Westsæ = наше Северное море.

[54]
6 Напомню, что и Отер под финами разумеет лапландцев согласно сохранившейся и до наших дней терминологии норвежцев.
7 Отсюда видно, что Отер действительно первый открыл морской путь в Белое море: как заметно из дальнейшего изложения, ему было совершенно ново все, что он видел и узнавал.
8 Около островов Лофодена, которые лежат около 69° т.е. на пол пути от 65 до Нордкапа.
9 Отер достиг Нордкапа (72°), совершил путь в 420 морских миль или 70 миль в сутки, — вполне возможная скорость, тем более, что Отер шел только под попутным ветром. Петерсен (стр. 281), считая географическими милями, полагал, что Отер совершал 15 миль в сутки. Высшая скорость скандинавских судов по мнению того же Петерсена (стр. 136) доходила до 24 и даже 30 миль.
10 Не Отер интересовался этой точностью в географическом определении, но ученый король; Отер же не мог удовлетворить любопытству короля: he nyste hweeper. Вообще, король дает нам не столько связный рассказ, составленный на основании заранее добытых материалов, сколько непосредственные ответы Отера на отдельные вопросы короля; отсюда и повторение типичного: “он говорил”.
11 Вероятно, недалеко от Варангерфиорда. Ср. Weinhold, Polargegenden, стр. 787.
12 В четыре дня Отер свободно мог доехать до Святого мыса на Коле (на карте Олая Магнуса: Swentinoz = sacrum promontorium).

[55]
13 Около Святого носа. Хотя я и склонен понимать это название так, что на этом носу находилось святилище или просто место для жертвоприношений, тем не менее должен привести любопытное замечание Норденшельда (I т., стр. 380), что “Святой нос” назывался такой мыс, который трудно было огибать.
14 См. примечание выше.
15 Этот путь требовал не больше 60 морских миль в сутки; все путешествие продолжалось 15 дней, не считая остановок, и в это время Отер проехал около 1000 миль.
16 Т.е. в некотором расстоянии от устья. Такая же подробность встретится и в Орвар-Оддсаге. Нет сомнения, что подразумевается река Двина.
17 Мы с большой вероятностью можем догадываться, что биармийцы жили на правом берегу Двины. Дело в том, что переселение урало-алтайских народов вообще шло с востока на запад, и та народность, которую норманны застали у низовьев Двины, пришла сюда с востока или юго-востока, но отнюдь не с запада. Следовательно, она достигла раньше восточного берега Двины, нежели западного и во время приезда сюда Отера еще не заняла левого берега реки. У русских сибирских рек правый берег так и называется горным, а левый луговым (Сл. Кастрен, II т., стр. 47). Поэтому, так как левый берег подвержен опасности наводнения, то поселки и города чаще всего строятся на правом берегу. На Волге по правой стороне насчитывают свыше 30 городов, а на левой всего четыре. Подробно об этом явлении писал академик Бэр (Reden, II т., стр. 107-170).

18 Король вводит биармийцев без всяких объяснений, предпола[56]гая это этническое название своим читателям известным; так быстро распространилась молва о Биармаланде.

[56]
19 Еще поныне восточный и юго-восточный берег Колы называется Терским. Первая часть ter ставят в связь со скандинавским словом trä=дерево и отсюда понимают наименование народа терфинов как “лесных” финов, но это толкование вряд ли правильно.
20 Читая конец данного отрывка, получаешь впечатление, что король подвергал Отера перекрестному допросу: обстоятельства, которые и так уже выяснились из предыдущего изложения, проверяются, повторяются в другой связи ли же формулируются немного точнее.
21 Король требовал, чтобы Отер обо всем говорил лишь по собственному опыту, и оставлял без внимания рассказы биармийцев на основании того, что Отер лично не мог удостовериться относительно их правдивости. Смело же король говорит о ценности моржовых зубов, так как Отер привез ему несколько экземпляров.
22 Отер, которому фины (т.е. лапландцы) платили дань, очевидно владел их языком и вероятно на нем же объяснялся с биармийцами, но при этом встретились диалектические разногласия, так что Отер не счел себя в праве отождествить оба наречия.
23 Такие канаты видел еще Норденшельд в 1878 году (I т., стр. 68).
24 Текст переведенного отрывка отпечатан и у Kluge, Angelsächsisches Lesebuch, стр. 20.

[57]
25 Historische Zeitschrift Сибеля, т. XXVIII, стр. 79.
26 Сл. мнение Петерсена, стр. 277.

<<< К оглавлению | Следующая глава >>>

© Текст К. Тиандер, 1906 г.

© OCR И. Ульянов, 2009 г.

© HTML И. Воинов, 2009 г.

Оригинал текста 1,36 Мб