ТОПОНИМИКА МОРЕЙ СОВЕТСКОЙ АРКТИКИ

Составители: С. В. ПОПОВ, В. А. ТРОИЦКИЙ. Под редакцией: Л. А. БОРИСОВА.

[2]

ПРЕДИСЛОВИЕ

В настоящей работе рассматривается происхождение именных и примечательных названий географических объектов на побережье и островах Советской Арктики.

Составители ее впервые систематизируют географические имена, присвоенные советскими исследователями Арктики при выполнении комплексных гидрографических работ на морях Северного Ледовитого океана, выполнявшихся экспедициями Гидрографического предприятия ММФ, начиная с 1933 года. Они также объясняют более ранние названия, данные русскими и иностранными исследователями Арктики.

Работа подготовлена инженерами-гидрографами С. В. Поповым (моря Баренцево, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское, Берингов пролив, а также западная часть Карского моря от мыса Желания до острова Белый) и В. А. Троицким (Обская губа, Енисейский залив и побережье полуострова Таймыр с прилегающими к нему островами).

Участвуя во многих арктических экспедициях, они всегда проявляли повышенный интерес к истории изучения Арктики и, как нельзя лучше, подходили к роли составителей данного справочника.

С. В. Попов, длительное время работая главным инженером Тиксинской гидрографической базы, посетил многие отдаленные уголки побережья моря Лаптевых и Новосибирских островов.

В. А. Троицкий, будучи в течение многих лет начальником гидрографических экспедиций, прошел на санно-тракторных поездах, катерах и судах вдоль значительной части побережья Карского мо[3]ря. Лично им было присвоено более 300 географических названий.

В книге учтены ценные замечания старейшего гидрографа В. И. Воробьева.

Авторская рукопись была отредактирована инженером-гидрографом Л. А. Борисовым, участником многих арктических экспедиций.

Начальник Гидрографического предприятия ММФ
А. К. ЖИЛИНСКИЙ.

[4]

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа является топонимическим справочником о происхождении именных (присвоенных в честь конкретных лиц) и чем-то примечательных, сложных в смысловом отношении названий географических объектов Северного морского пути.

В ней рассматриваются названия арктических районов от Земли Франца-Иосифа и Новой Земли на западе до бухты Провидения в Беринговом море на востоке. На материке анализируются названия в полосе шириной до 10 км вглубь от береговой линии, а на арктических островах — на всей их площади. Рассматриваемая территория разделена с учетом географических и исторических особенностей на 18 районов, границы которых показаны на прилагаемой схеме. Каждый из них рассмотрен в особом разделе. В начале каждого раздела приведен краткий перечень основных именователей по данному району.

В настоящее время на побережье и островах Северного морского пути имеется более 10 тысяч географических названий, образующих комплекс топонимов¹ , которые условно можно разделить на три группы:

1. Русские мемориальные названия, являющиеся топонимическими памятниками освоения и исследования Арктики. Это топонимы, возникшие от имен арктических исследователей, ученых гео[5]графов или лиц, имевших какое-то отношение к освоению Арктики, от названий кораблей или данные по поводу каких-то событий в ходе освоения Арктики. Таких примечательных топонимов около двух тысяч. Большинство их располагается в районах, исследованных сравнительно недавно, — на Земле Франца-Иосифа их 68%, на Новой Земле 42%, на острове Врангеля 32%. Значительно меньше их в районах, издавна обжитых местным населением. Например, на южном берегу моря Лаптевых вместе с местными патронимическими названиями их только 3%; на побережье Восточно-Сибирского моря 10%. Это свидетельствует о том, как бережно относились русские исследователи к местным названиям.

2. Национальные названия на языках северных народностей. На арктическом побережье их свыше трех тысяч. Они локализуются в районах, издавна заселенных народами Крайнего Севера. Так, на побережье юго-западной части Карского моря и о. Вайгач (раздел 4) ненецких названий 63%, на южном побережье моря Лаптевых (раздел 14) якутских названий 85%, па берегах Чукотского моря и Берингова пролива (раздел 18) чукотских и эскимосских названий около 65%. В то же время подобных названий нет совершенно на северном побережье Таймыра и на большинстве арктических островов.

3. Русские названия, обычно характеризующие природные особенности или расположение географических объектов. Как правило, смысловое значение их совершенно ясно, часто примитивно и не всегда соответствует действительным свойствам объектов, так как, в отличие от топонимов обжитых районов, их происхождение зачастую обусловлено случайностью. Преобладание таких названий делает карту Арктики однообразной и трудной в использовании вследствие многочисленных повторов. Так, например, в рассматриваемом районе только среди крупных географических объектов 19 «Песчаных», 24 «Медвежих», 37 «Средних», 39 «Северных».

Основная цель составителей — дать кратко по объему изложения и возможно полно по количеству происхождение и смысл мемориальных (т. е. именных) и примечательных названий, а также коснуться наиболее известных национальных названий. Остальные топонимы рассматриваются лишь в случаях, когда они как-то связаны с выдающимися исследователями или примечательными событиями, либо претерпели интересную трансформацию.

В обширной «полярной» литературе, особенно в дневниках и отчетах арктических исследователей, рассеяно немало сведений о происхождении и значении данных ими географических названий. Особенно много подобных сведений имеется в трудах Ф. П. Литке [6] в (1828), Ф. П. Врангеля (1841), Ф. Джексона (1899), М. Ф. Рейнеке (1842, 1844, 1845), А. Ф. Миддендорфа (1860), Э. В. Толля (1959), Г. А. Ушакова (1951). Этого вопроса попутно касались в своих отчетах и книгах и некоторые другие исследователи, но в своем большинстве они специально не фиксировали и не объясняли помещенных ими на карту названий. Многие же отчеты экспедиций вообще опубликованы не были.

В многочисленных географических словарях и справочниках как дореволюционных, так и советских изданий происхождению арктических географических названий уделено очень мало внимания. Так, в словаре М. С. Боднарского (1958) из нескольких тысяч названий лишь 55 арктических, среди которых приблизительно объяснено происхождение лишь у 11 именных.

В появившихся в последние десятилетия книгах о происхождении русских именных названий на карте мира Н. А. Бендер (1948) и И. П. Магидовича (1953) уделено внимание только наиболее известным арктическим топонимам. Причем в вопросе о происхождении названий много неточностей, особенно в книге Н. А. Бендер. Например, на стр. 99 указывается, что о-ва Вилькицкого в арх. Норденшельда открыты английским капитаном Д. Виггинсом, хотя известно, что последний восточнее Енисейского залива не плавал. На стр. 146 сказано, что залив Толля открыт и назван в 1900 г. самим Э. В. Толлем, тогда как это название дано в 1893 г. Ф. Нансеном.

Работа И. П. Магидовича (1953), хорошо объясняющая топонимы, данные в честь русских мореплавателей, является своего рода эталоном для топонимических справочников по именным названиям. Однако и в ней не всегда верно объясняется происхождение именных названий. В частности, указано, что мысы Прончищева, Харитона Лаптева, Ласиниуса на Восточном Таймыре названы советскими гидрографами. В действительности же эти мысы названы Р. Амундсеном в 1919 г.

Первые публикации, специально посвященные толкованию топонимов отдельных арктических районов, появились в довоенный период в журнале «Советская Арктика», в котором в 1937—1940 гг. существовали рубрики «Говорящая карта Арктики», и позднее — «Происхождение географических названий». Под этими рубриками было опубликовано несколько статей В. Попова-Штарка и П. Башмакова. С критическим разбором этих публикаций выступил известный географ и историк Арктики В. Ю. Визе (кстати, всегда уделявший большое внимание вопросу происхождения географических названий). Он указал, что их недостатком является излишнее внимание к подробным биографическим данным хорошо известных лиц[7], дававших названия или увековеченных в них, а также описаниям экспедиций в ущерб количеству исследованных названий и обстоятельствам их возникновения.

В последние годы в периодических изданиях появились небольшие статьи И. А. Некрасова (1961), В. Г. Реданского (1967). В Магадане вышло два издания популярной брошюры П. Бабкина (1965, 1968) о происхождении названий Магаданской области. Бабкиным рассмотрено 72 названия с побережья Северного Ледовитого океана. Некоторые ошибки И. А. Некрасова, к сожалению, повторены в обоих изданиях Бабкина. Так, пр. Сергиевского якобы назван по имени геолога, руководителя геологической экспедиции «Союззолота» 1929 г. Хотя в действительности пролив назван в честь известного ледового капитана Д. Н. Сергиевского, руководителя и участника морских Колымских рейсов. Мыс Блоссом на о. Врангеля, по Бабкину, будто бы назван г/э СЛО в 1914 г., тогда как он имеется на карте лейтенанта Р. Берри 1881 г.

Следует особо остановиться на большой статье Н. В. Ерашовой (1964) о названиях, появившихся после работ Русской полярной экспедиции на яхте «Заря». В статье впервые перечислены все названия, данные этой экспедицией, но попытку проанализировать их происхождение в целом следует признать неудавшейся из-за многих ошибок и неточностей. Так, из 254 топонимов, причисленных этим автором к названиям РПЭ, 25 даны предшественниками этой экспедиции (Норденшельдом и Нансеном). Слабое знакомство автора с историей освоения Арктики приводит порой к поразительным «открытиям». Например, из дневника Э. В. Толля (1959, стр. 154) ясно происхождение названия мыс Флаг в Таймырском заливе — обозначение флагом имущества, оставленного Толлем во время санной поездки 1901 года. У Н. Ерашовой же: «После стоянки у мыса, на «Заре» был поднят флаг и делалась попытка пройти на север» (№ 155). Но хорошо известно, что «Заря» даже и не входила в Таймырский залив. Подобные «объяснения» даны и названиям островов Пет и Джекман в архипелаге Норденшельда, происшедшим, по мнению Н. Ерашовой, от кличек собак, хотя совершенно ясно, что эти острова названы в честь английских мореплавателей А. Пета и Ч. Джекмана, плававших в 1580 г. в Карском море. Следствием вольного и невольного искажения автором транскрипции топонимов с отчетных карт РПЭ (№№ 681, 712) явилось то, что мысы Зеленого и Коржинского в статье Ерашовой «превращены» в мысы Зеленского и Карпинского (№№ 32, 157), названные в честь академиков В. В. Зеленского и А. П. Карпинского. По-видимому, Н. Ерашовой было неизвестно, что гидрограф С. И. Зеленой был членом ко[8]миссии Географического общества, составившей в 1876 г. проект изучения северных морей. А ведь именами членов этой комиссии Толль назвал соседние с м. Зеленого объекты. Видимо, ей неизвестно и имя академика С. И. Коржинского, члена комиссии по снаряжению РПЭ, именами членов которой Э. В. Толль назвал многие объекты в Таймырском заливе.

В последнее десятилетие появилось буквально море публикаций по топонимике, растущее с каждым годом. Совершенствуется методика топонимических исследований, появился ряд топонимических справочников для средней полосы России, Украины, Белоруссии. В 1966 г. издан топонимический словарь В. А. Никонова, в котором рассмотрены четыре тысячи географических названий по всему миру. Из них к Северному морскому пути относится лишь 71, в том числе только 39 именных. Объяснения о времени и обстоятельствах их возникновения имеют не более половины, причем нередко с неточностями. Например, указано, что о. Генриетты назван экспедицией Де-Лонга на судах «Жаннетта» и «Генриетта» в честь судна, но у Де-Лонга, как известно, было только одно судно «Жаннетта». Остров же назван по имени Генриетты Агнессы Беннетт, матери инициатора экспедиции. Возникновение топонима Дудинка в словаре объясняется якобы переосмыслением русскими ненецкого гидронима Дудыпта. Причем поясняется, что река Дудыпта впадает в Енисей возле Дудинки. Но Дудыпта впадает в Пясину в 300 км северо-восточнее, где ненцы никогда не жили.

Наряду с развитием языкознания народов Севера и выходом в свет полных словарей этих народов, в последние годы появилось много работ, касающихся местной топонимики рассматриваемого в книге района, как, например, К. Ф. Гриценко (1966), Ф. К. Комарова (1964), В. В. Леонтьева (1955, 1969), Г. А. Меновщикова (1963, 1969), Сивцевой (1962) и других.

Современная топонимика Северного морского пути сложилась в результате разнородных напластований в различные периоды освоения и изучения северных берегов России.

Наиболее старыми являются русские географические названия Новой Земли и о. Вайгач, данные русскими промышленниками-поморами задолго до появления в этом районе первых иностранцев в XVI в.

К приходу на северные берега Азии в начале XVII века русских землепроходцев, местное население (ненцы, якуты и чукчи) уже имело свою систему топонимов, охватывающую почти все северное побережье Азии, за исключением берегов Таймырского по[9]луострова и арктических островов. Русские землепроходцы восприняли многие аборигенные названия, придав им русские формы. Таковы названия почти всех рек Сибири, которые теперь воспринимаются как русские.

Новые русские географические названия возникали в тот период главным образом при основании промысловых зимовьев, острожков или когда открывались объекты, неизвестные аборигенам. Часто такие топонимы происходят от имен осевших в новых местах промышленников и служилых людей.

Особенностью таких топонимов было то, что они никогда намеренно не выдумывались, а рождались в процессе производственной деятельности людей. Таковы, например, все названия зимовьев (и возникшие от них названия ближайших речек) в Енисейском и Пясинском заливах.

Иной характер имеют названия времен Великой Северной экспедиции, работавшей на Севере Сибири в 1733—1743 гг. В безлюдных районах участники ВСЭ именовали новые объекты по природным признакам, расположению (о-ва Каменные, мысы Северо-Восточный и Трехбугорный) или по именам святых, в дни которых совершались открытия (о-ва Петра, Самуила, м. Фаддея). Однако большинство объектов, открытых этой экспедицией не называлось, а нумеровалось цифрами пли обозначалось буквами. В результате многие открытия экспедиции забыты.

Громадное количество географических названий дано в первой половине* XIX в. рядом экспедиций, обследовавших почти все арктическое побережье России, Новую Землю и Новосибирские о-ва. В основном это именные названия. Система присвоения довольно четкая. Так, П. К. Пахтусов и С. А. Моисеев большую группу объектов на Новой Земле назвали в честь сослуживцев по предыдущим экспедициям и не дали ни одного названия по имени участников данной экспедиции. Ф. П. Литке и Ф. П. Врангель, наоборот, охотно дают открытым ими объектам имена своих сослуживцев по данной экспедиции. Все экспедиции очень часто присваивают географическим объектам имена известных военно-морских деятелей того времени.

С середины XIX века в русских арктических районах работало много иностранных экспедиций, для которых характерно стремление дать свои названия даже незначительным объектам. Они использовали обычно имена меценатов и жертвователей на снаряжение полярных экспедиций, а также имена и фамилии известных ученых-географов, занимавшихся изучением Арктики, самих участников экспедиций, а также их близких и знакомых. В это время[10] на карту попало много имен «высочайших особ», часто никакого отношения к свершенным открытиям не имевших (император Австро-Венгрии Франц-Иосиф, король Швеции Оскар II, английский принц Георг, великие князья Константин Константинович и Алексей Александрович и т. д.).

Когда один и тот же район, например, Землю Франца-Иосифа, посещало много иностранных экспедиций, топонимика в нем оказывалась весьма разнородной и сложной.

Во второй половине XIX в. в результате довольно многочисленных и крупномасштабных съемок русских военных судов, выполнявших охрану русских промыслов на Новой Земле, Беринговом проливе, б. Провидения и в других районах, появилось значительное количество именных названий в честь многих известных в то время военных и военно-морских деятелей, а также в честь офицеров этих кораблей.

Большой интерес представляет методика присвоения новых географических названий Русской полярной экспедиции Академии наук. Из анализа комплекса ее топонимов на Таймыре, где экспедиция в 1900—1901 гг. закартографировала большой район, видно, что ее участники, и прежде всего начальник РПЭ выдающийся полярный исследователь Э. В. Толль, стремились в названиях последовательно отразить историю исследования Севера Сибири. На крайнем юго-западе обследованного экспедицией района РПЭ присвоила названия в честь первых русских ученых-академиков, изучавших Север России в начале XIX века (Паллас, Бэр, Зуев, Миддендорф и др.). Далее от них к северо-востоку, на отчетных картах РПЭ помещена группа топонимов, напоминающая о вкладе Географического общества в дело изучения Севера России. Соседствуя друг с другом, здесь значатся острова Рыкачева, Яржинского, мысы Посьета, Сидорова, Зеленого, Шиллинга, названные Э. В. Толлем в честь всех членов комиссии Географического общества, разрабатывавшей в 1871 г. проект экспедиции для изучения северных морей России.

Далее к северу на картах РПЭ нанесены топонимы в честь русских моряков-гидрографов П. К. Пахтусова, Ф. П. Литке, А. И. Вилькицкого, а также в честь самих участников РПЭ. На востоке обследованного района Толль присвоил названия в честь всех членов комиссии Академии наук, снарядившей РПЭ, и других лиц, так или иначе способствовавших организации экспедиции.

Нетрудно заметить, что присвоение новых географических названий в Русской полярной экспедиции часто происходило по ассоциации с первоначально данным названием соседнего объекта. На[11]пример, назвав крупный остров на западе архипелага Норденшельда в честь адмирала С. О. Макарова (поводом для этого послужил случай, когда в направлении острова матросы с «Зари» заметили яркий свет, принятый вначале за огни ледокола «Ермак», но оказавшийся блистанием планеты Венера), соседние острова Толль назвал в честь командира «Ермака» и его старшего помощника (о-ва Васильева, Шульца).

Топонимы Ледокол и Ермак (данные в честь ледокола «Ермак») послужили поводом назвать соседний с ними остров в честь министра финансов С. Ю. Витте, способствовавшего постройке ледокола. Лежащий рядом с о. Витте островок был назван уже но фамилии помощника Витте — В. И. Ковалевского. По параллельной ассоциации топоним Ермак повлек название о. Кучум, а оно в свою очередь — о. Маметкул и о. Юрт (юрт — область княжения хана Кучума).

В 1910—1915 гг. у северных берегов Сибири работала другая крупнейшая экспедиция — Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана на судах «Таймыр» п «Вайгач». Новых названий она присвоила немного, так как в основном вела опись уже известных берегов, имевших много местных названий.

На восточном побережье Таймыра, вследствие ошибок: в координатах ряда объектов, указанных при открытии их' отрядом X. Лаптева в 1739—1742 гг., экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче» ряд названий, данных Харитоном Лаптевым, переместила на другие объекты. Так, острова Самуила, в понимании X. Лаптева, были названы в 1913 г. островами Фаддея, а название Самуила отнесено к острову Иллариона (названному так X. Лаптевым; ныне это о. Большой) и второму безымянному острову, открытому С. Челюскиным в 1742 г. (ныне о. Самуила). Из-за неверных долгот карты, составленной по материалам X. Лаптева, остров Павла и мыс Игнатия, (в понимании X. Лаптева), экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче» назвала соответственно островом Андрея и мысом Крестовый. При этом название м. Игнатия неверно отнесено к ранее безымянному мысу, а подлинный м. Игнатия был назван мысом Крестовым но увиденному на нем кресту, который поставил X. Лаптев на своем м. Игнатия.

Этой путаницы можно было бы избежать, если бы экспедиция на «Таймыре» и «Вайгаче» проанализировала но журналам X. Лаптева и С. Челюскина их подлинные маршруты на карте, составленной но съемке 1913—1914 гг.

Многочисленные исследования Новой Земли, выполненные в 20-е годы под руководством Р. Л. Самойловича, пополнили карту[12] Новой Земли названиями в честь многих выдающихся исследователей Арктики и советских ученых.

С 1930-х годов начался период планомерного освоения Северного морского пути. При этом новые названия географическим объектам присваивались главным образом по природным признакам. Острова Карского моря чаще называли по именам выдающихся участников экспедиций (острова Визе, Шмидта, Воронина, Самойловича и др.).

Опись Северной Земли экспедицией Г. А. Ушакова 1930— 1932 гг. ознаменовалась комплексом топонимов в честь революционных событий и выдающихся деятелей Коммунистической партии (о-ва Большевик, Октябрьской Революции, фьорд Микояна и др.).

В названиях мелких объектов, особенно на полуострове Таймыр, данных в первой половине 1930-х годов, закреплена память о исследователях (топографах и гидрографах), выявлявших эти объекты и наносивших их на карту. К сожалению, в конце тридцатых годов много таких именных названий было с карт неоправданно снято и заменено безликими названиями, вроде мыс Северный, бухта Безымянная.

Процесс возникновения новых топонимов продолжается в Арктике и теперь. Присваиваются они в основном полярными гидрографами, продолжающими изучение островов и побережья Советской Арктики. Стало традицией увековечение в названиях памяти ушедших из жизни исследователей Арктики. Как правило, такие названия даются объектам в районах, где они работали при жизни.

Официальное оформление присвоении названий долгое время не было регламентировано. Чаще всего было достаточно помещения названия на отчетную карту экспедиции (нередко это мог быть любой член экспедиции и даже чертежник) или упоминания в отчете, Иногда предлагаемые названия утверждало Русское географическое общество (м. Дежнева — 1895 г., названия г/э СЛО на о. Вайгач — 1902 г.), морской министр (г/а СЛО — 1914 г.), а иногда даже император (п-в Оскара). После Октябрьской революции многие крупные названия были утверждены верховным законодательным органом страны — ВЦИК СССР и органами Советской власти на местах.

Примерно с середины 1950-х годов присвоение названий или их изменения стали оформляться соответствующими документами и регистрироваться в местных органах Советской власти.

Составителями использована весьма обширная отечественная и иностранная литература по истории арктических исследований, топонимике, географии Арктики и некоторым вопросам языкознания. Просмотрены материалы картохранилищ и архивных фондов Гид[13]рографического предприятия Министерства морского флота (ГП ММФ), Научно-исследовательского института геологии Арктики (НИИГА), ордена Ленина Арктического и антарктического научно- исследовательского института (ААНИИ), Центрального государственного архива Военно-Морского Флота (ЦГАВМФ), Географического общества СССР, архива Академии наук и ряда других учреждений.

Для выявления истории возникновения топонимов использованы сохранившиеся в копиях судовые журналы и путевые дневники участников Великой Северной экспедиции, а также подлинные судовые журналы яхты «Заря» и дневники участников Русской полярной экспедиции 1900—1903 гг. По упомянутым журналам и путевым дневникам на современных картах Таймыра были восстановлены подлинные маршруты исследователей этих двух экспедиций, применительно к географическим объектам в их современном понимании.

Использованы также обширные устные свидетельства и воспоминания многих полярных исследователей (В. И. Воробьева, Н. Н. Ежкина, М. М. Ермолаева, А. А. Кураева, А. И. Косого, А. В. Лютостанского, А. В. Марышева, М. Г. Равича, М. И. Цыганюка, И. И. Чевыкалова), занимавшихся исследованием арктического побережья в 1920-х и 1930-х годах, а также сведения, собранные автора-ми у местных жителей — охотников и рыбаков арктических районов Д. А. Буторина, Ф. А. Дутова, А. Г. Колосова, М. И. Кочемасова, И. С. Лодыгина, И. В. Низовцева, П. Э. Чундэ и др.

Главы 6—12, охватывающие Обь-Енисейский район, побережье полуострова Таймыр с прилегающими к нему островами, написаны В. А. Троицким, остальная часть книги — С. В. Поповым.

Географические названия в книге приводятся в современной морской транскрипции. Даты даны но новому стилю и лишь в отдельных случаях по старому стилю с обязательной оговоркой.

Составители не считают свою работу законченной, наоборот, они хотели бы, чтобы их скромный труд способствовал дальнейшим всесторонним исследованиям топонимики Советской Арктики, в частности изучению аборигенных названий.

Составители выражают большую признательность старейшему полярному гидрографу Всеволоду Ивановичу Воробьеву и инженер-гидрографу Леониду Александровичу Борисову, которые своими ценными замечаниями постоянно помогали в работе.

Распознование и редактирование текста И. Воинов, 2014 г.