А. А. Жилинский. КРАЙНИЙ СЕВЕР ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ. 1919 г.

[204]

Рыбные и морские звериные промыслы.

Ихтио-фауна Ледовитого океана, равно как я Белого моря, в промысловом отношено представляет не менее 36 видов морских и проходных рыб, как более или менее важных объектов лова. Прежде всего, по важности, численности и ценности улова следует указать на тресковых рыб, из коих шесть видов имеют крупное значение: треска (Gadus morrhua L.), пикша (G. aeglefinus L.), сайда (G. virens L.), навага (G. navaga Kölr), сайка (G. Saida Lep.) и менек (Brosmius brosme Asc.). Второе место по важности занимают лососевые рыбы, в количестве до 14 видов, и прежде всего — семга (Salmo salar L.), кумжа (S. trutta L.), голец (Salvelinus alpinus L.), нельма (Stenodus leucichthus nelma Pall.), 8 видов сигов: сиг проходной (Coregon. lavaretus pidschian g.), омуль (Cor. autumnalis L.), пелядь (С. peled), муксун (С. muksun Pal), тугун (С. tugun Pal), чир (С. nasus Pal), полькур (C. polcur Pal) и С. merxü gunt); далее корюшка (Osmerus eperlanus L.) и, наконец, мойва (Mallotus vilosus Müll). Камбаловых насчитывают 9 промысловых видов: палтус (Hippoglossus vulgaris Flemm), “ерш” (Pleuronectes limanda L.), камбалы (Pleuronectes cynoglossus L., Pl microcephalus Donov,, Pl. platessa L., Pl. flesus L., Pl. glacialis Pall, Pl. cicatricosus Pall и Drepanopsetta platessoides Fabr.). В изобилии встречается сельдь (Clupea harengus L.), зубатка (Anarrichas lupus L. и An. minor Müll), акула (Acantborhinus carcharias Gunt.), морской окунь (Sebastes marinas L.), поднимающаяся в реки минога (Petromyzon fluviatilis), песчанка (Ammodytes tobianus L.). Из ластоногих в Ледовитом океане встречается 7 видов: морж (Trichechus rosmarus L.), гренландский тюлень (Phoca groenlandica), нерпа (Ph. foetida Fabr.), Ph. vitulina L. и тевяк (Halichoerus Gripus Fabr.), морской заяц (Erignathus barbatus Müll) и, наконец, заходит Cystophora cristata Erkl. Из зубастых китов белуха (Delphinapterus leucas Pal.), морская свинья [205] (Phecaena communis Lesson), касатка (Orca gladiator Lassep), нарвал (Monodon monoceros L.) и Hiperodon diodon Lacep.

Из настоящих китов, в качестве посетителей Мурмана, отметим: длиннорукого кита — Megaptera boops Fabr., Balaenoptera rostrata Fabr., сайденого кита — Balaenoptera borealis Lesson, мойвенного кита — Balaenoptera musculus Campanyo и синего кита — Balaenoptera Sibboldü Grau. Из беспозвоночных встречаются креветки и крабы.

На перечислении населяющих Белое море рыб останавливаться нет надобности. Их общий список приведен выше, вместе с обзором рыб Ледовитого океана. Треска встречается в значительном количестве в Кандалакшском заливе, но более мелкая; нежели мурманская, по местному, “пepтуй”.

Морские млекопитающиеся в Белом море представлены несколько беднее. Из ластоногих здесь встречаются лишь четыре вида: изредка попадается в горле Белого моря морж (Trichechus rosmarus L.), гренландский тюлень (Ph. groenlandica), нерпа (Ph. foetida L.) и, наконец, морской заяц (Erygnathus barbatus Müll).

Вообще же фауна Белого моря до сих пор не достаточно исследована.

При необычайной обширности промысловых районов Севера, промыслы их отличаются разнообразием и происходят круглый год. Картину северных промыслов по времени года можно изобразить следующим образом:

Январь — Промысел наваги в Поморье, западной части Белого моря, на Канинском полуострове и Чешской губе.
Февраль, Март — Начало промысла тюленя в Белом море и на Мурмане.
Апрель, Май — Промысел тюленя в Белом море и на Мурмане. Начало весеннего трескового промысла на Мурмане.
Июнь — Тресковый промысел на Мурмане. Промысел морского зверя на Новой Земле, на Канинском полуострове.
Июль — Тресковый промысел па Мурмане. Промысел семги по всем районам Севера.
Август, Сентябрь — Тресковый промысел на Мурмане. Повсеместный промысел сельди в Кандалакшском заливе.
Октябрь, Ноябрь, Декабрь — Промысел сельди и наваги в Поморье. Наважий промысел на Канинском берегу и Чешский губе.

[212] Рыбные и морские звериные промыслы и Арх. губ., служа основным занятием населения, являются главнейшим источником его экономического благосостояния и среди других отраслей народного труда являются преобладающей.

Море на Севере — поилец и кормилец людей; постоянная жизнь около него наложила на психику и на весь уклад жизни северян свой яркий отпечаток. Рыбные и морские звериные промыслы местами являются исключительным занятием жителей, местами подспорьем в хозяйстве, а повсеместно, в той или иной мере, источником их пропитания. В 1913 г. промыслами было занято 28.321 человек.

Приведенные данные относительно улова на Севере приблизительны. Значительная часть рыбы речного и озерного промыслов идет исключительно на местное потребление и совершенно не поддается какому бы то ни было учету. Сама по себе промысловая статистика на Севере крайне примитивна. Кроме того, промышленники из-за суеверия никогда не назовут истинное количество своего улова, опасаюсь, что это плохо отразится на его успешности, а также из боязни каких-либо налогов на эту отрасль своего труда. Несомненно, уловы рыбы и зверя на Севере России могут достигнуть весьма значительных размеров. В отношении обработки продуктов промысла дело обстоит весьма плачевно. Неумение приготовлять продукты высшего качества оставляет совершение неиспользованными многие породы. Рыбные отбросы, мясо, костя морских зверей бросаются без всякого употребления.

Орудия для лова рыбы — самые примитивные, архаические; в промысловых знаниях северного промышленника нет никакого прогресса, и он довольствуется опытом, унаследованным исстари, но прочно вкоренившейся веками традиции. При современных условиях северное рыболовство имеет грубый, кустарный характер. Только за последнее время, в связи с проведением на Мурман через Поморье железной дороги, повсюду стал появляться интерес к морским промыслам на Севере.

Особенность промыслов Севера заключается в том, что здесь по отношению к большинству добываемых рыб нет оснований опасаться чрезмерности лова и бояться, что слишком сильный рост промысла поведет к оскудению, по крайней мере, в сколько-нибудь близком будущем. Самые условия жизни и размножения трески и пикши, а также и большинства других рыб, ловимых вместе с ними, гарантирует сохранение рыбного запаса. В силу этого здесь можно без колебаний идти по пути увеличения интенсивности промысла, расширяя его во времени и пространстве и совершенствуя его технику.

Север России славится своими запасами сельди. Однако, биология сельди, ее подходы и распространение, возможность широкого развития промысла до сих пор совершенно не изучены. Существуют только предположения, что сельдь Белого моря является местной сельдью, зимующей в глубоких частях Белого моря. Уловы сельди на Севере пока [213] настолько еще незначительны, что совершенно не приходится говорить об их более или менее важной роли на нашем рыбном рынке¹. Они имеют случайный характер, а не являются результатом правильно организованного промысла. В виду этого развивался усиленный ввоз в Архангельск сельди из Норвегии:

Сокращенно ввоза в Архангельск норвежской сельди за последние годы вызвано было высоким обложением сельди пошлиной в интересах развития собственных северных сельдяных промыслов. Однако, одна эта мера оказалась безжизненной, и северные сельдяные промыслы не развились.

Кроме бассейна Белого моря, особенно много бывает сельди в Чешской губе и на Мурмане. Мурманской научно-промысловой экспедиции в своей практике неоднократно приходилось в разное время года констатировать в Варангергском, Мотовском и Кольском заливах как молодую селедку, так и селедку, приходящую к берегам для икрометания, при чем уловы ее достигали весьма внушительных размеров. Ловилась настолько крупная и жирная сельдь, что на фунт шло три-четыре штуки.

Траулеры, промышляющие рыбу между южной частью о. Колгуева и Каниным, во второй половине сентября до половины ноября находили сельдь, как в желудках рыбы, так и в тралле, величиною в 14-16- 21 сантиметр. В траллы, несмотря на наименьшую величину ячей тралла, в 1 1/4 вершка, сельдь попадается большими количествами.

Акулий промысел, несмотря на обилие в наших северных водах акул и большую их ценность в промысловом отношении, совершенно не развит. В то время, как заграницей используется акулий жир и мясо, из шкуры выделывается прекрасная шагрень, у нас, в лучшем [214]

случае, вырезывается только печень акулы, а все остальное бросается обратно в море; промысел нa эту хищную, прожорливую породу нисколько не привлекает внимания русских предпринимателей. (В 1916 г. было добыто колонистами из становищ западного Мурмана около 2.000 пудов акульей печени). Акула причиняет большой вред рыбопромышленности: поедает на ярусах рыбу, обрывает снасть. На Мурмане периодами море положительно кишит акулами.

Весною и летом акула держатся довольно далеко от берегов, следуя огромными полчищами за массами рыбы. Осенью, когда рыба, как образно выражаются промышленники, “жмется” к берегам, акула заходит в заливы. Наблюдались случав, когда норвежцы-колониста на небольшом акульнике в течение суток ловили до 400 акул, достигающих до 5 метров величины.

Акулий промысел может занять видное место среди другие промыслов и может происходить почти в течении всего года.

На Мурмане промышляют акул на большой железный крюк, прикрепленный к длинной веревке, оканчивающейся цепью, чтобы акула не перекусила снасть. Чтобы привлечь акул, первоначально берут деревянную посудину с просверленными отверстиями, наполняют се салон (ворванью) и бросают в воду, и струн ворвани, “лайно”, разносятся по воде. Для наживки употребляется тюленье сало, иногда мясо.

За последнее время на изобилие акул на Мурмане обратили усиленное внимание иностранцы.

Кроме того, на Мурмане возможен промысел креветок и камбалы, которая в громадном количестве имеется также на отмелях Канинского полуострова.

Морской звериный промысел на Севере затрагивает все приморские районы Архангельской губернии: Александровский, Камский, Онежский, Архангельский, Мезенский, Печорский. Население этих уездов, а также поселенцы Новой Земли и Колгуева, получают большой, а местами даже исключительный заработок от занятия промыслом морского зверя. Наибольшее значение он имеет для жителей Мезенского и Александровского уездов. Морским звериным промыслом в Белом морс и Ледовитом океане было занято в 1913 г. — 2.502 человека.

Предметом морского звериного промысла служат: моржи, белухи, нерпы, морские зайцы и гренландские тюлени. Кроме того, в пределах Архангельской губернии добываются в незначительном количестве белые медведи, не более 20- З0 штук ежегодно.

Главный промысел морского зверя сосредоточивается в горле Белого моря, в районе параллели Святой Нос — мыс Вепрь, куда в феврале месяце из океанских пучин приходят несметные массы гренландского тюленя, выбирающегося на льды, т. н. “полежками”. Подход зверя находится в зависимости от господствующих северных ветров, сосредоточивающих в горле Белого моря густые плавающие льды. В зависимости [215] от ветров находится и успех промысла. При ветрах восточных, либо северо-восточных льды тесно надвигаются к Терскому берегу, при ветрах западного направления лед отклоняется к Канинскоиу берегу, и в то время, как промысел морского зверя бывает особенно успешен около Терского берега, наоборот, он часто плох бывает в противоположном направлении.

Промысел морского звери распространяется по берегам Терскому, Зимнему, Канинскому и Мурманскому. Разгар тюленьего промысла происходит в период времени с февраля до половины апреля. В феврале и марте зверь бывает особенно жирен. К этому времени в горло Белого моря к звериным положкам пробираются специально приспособленные зверобойные суда. Зверя бьют из винтовок, или подкрадываются к зверю с “подветерной” стороны, т. е. против ветра, и бьют зверя по голове “кокотами” (род багров).

С тюленя снимается кожа вместе с салом, мясо бросается на льду. В случае удачного подхода к большой звериной полежке, убитого зверя на время оставляют сложенным в кучах на льду, чтобы не теряя времени, продолжать убой. На убой судна приходится от 2.000 до 5.000 штук, смотря по успешности промысла, качествам судна, опытности самих зверобоев в т. д.

Русских зверобойных судов участвует в промысле за последнее время не более 6.

Если сопоставить успех промысла норвежских зверобойных судов, сосредоточивающихся весной в горле Белого моря в количестве до 90 судов, с состоянием нашего собственного судового зверобойного промысла, то станет вполне очевидным, каких успехов он мог бы достигнуть². Согласно норвежской официальной статистике, в 1912 г. норвежскими судами в наших северных водах было добыто зверя на 445.000 крон; в 1913 г. на 448.000 крон. Но на самом деле промысел норвежцев превышает эти цифры не менее, чем в три раза.

Вдоль берегов Мурмана тюлень держится огромными стадами с февраля и, приблизительно, до половины мая³. Ловят зверя местные поселенцы-колонисты сетями, расставляя их у самых берегов, и промысел этот за последнее время привлекает усиленное внимание мурманских колонистов.

Нерпа и мореной заяц держатся повсюду в северных водах, особенно много их в Югорском Шаре, около Вайгача и Новой Земли.

Беспощадное истребление морского зверя около берегов Новой Земли норвежскими зверобоями привело к сильному уменьшению здесь морского звериного промысла, в частности — почта к полному падению промысла [216] моржей. В последние годы, русские промышленники зверя на Новой Земле, завидя норвежские зверобойные суда, часто открывают по ним бессильную стрельбу из ружей, чтобы хотя “немножко попугать”.

За последние годы до войны даже в Германии стали образовываться общества для производства звериного промысла в русских северных водах. Наш собственный судовой зверобойный промысел в Карском море, около берегов Новой Земли, за последнее время совершенно пал.

Что касается промысла белух на Севере, он в настоящее время происходит в самых ничтожных размерах, несмотря на необычайное изобилие этой породы. Целые заливы заполняются нередко белухой, достигающей двух сажен длины. Особенно громадными стадами идет белуха летом, в июне месяце. Промысел на белуху до сих пор носит лишь случайный характер, вследствие дороговизны и несовершенства снасти для ее ловли. Ловят белуху неводами из крепкой бечевы. Белуха ометывается неводами, но если в невод попадет сразу несколько десятков белух — прорывает снасть и уходит.

Сала снимается с большой белухи до 25 пудов. Опыты обработки шкуры морского зверя в кожевенный товар дали блестящие результаты.

Морской звериный промысел носит хищнический характер и не регулируется никакими разумными нормами.

Рыбные и морские звериные промыслы на крайнем Севере составляют огромное общенациональное богатство, но пока еще почти нами не початое, и считаются богатейшими во всем мире. Иностранцы на своих промысловых судах приходят в русские северные воды за тысячи верст и извлекают миллионы пудов той самой рыбы, которую ввозят на русский рынок. В 1918 г. было ввезено в Россию иностранной рыбы около 23 милл. пудов, преимущественно сельди, тресни и пикши.

Согласно английским официальным источникам, число рейсов английских траулеров⁴ в русские северные воды достигало:

Добыто рыбы.

[217] Но это лишь приблизительные данные относительно числа рейсов английских траулеров.

По сведениям нашего бывшего консула в Гулле, в 1910 году из одного только этого порта 40 траулеров были заняты исключительно набегами на русские северные воды.

С мая по октябрь некоторые траулеры совершают по 6 рейсов.

Больше всего добывается траулерами камбалы, которая пользуется большой популярностью и спросом на иностранных рынках.

Кроме английских траулеров, наши воды посещали норвежские, шведские и особенно германские траулеры. На Севере иностранцы начали появляться с 1904 г., по опубликовании работ Мурманской научно-промысловой экспедиции, впервые пролившей свет на мощные рыбные запасы вод, омывающих берега Мурмана н Канинского полуострова. В целях упрочения на Севере России траллового лова иностранцы снаряжали сюда даже собственные научно-промысловые экспедиции, например, немецкая экспедиция на пароходе “Посейдон”, работавшая летом 1913 года около берегов Мурмана, Новой Земля и Канина.

Пионер русского траллового лова на Севере капитан Н. Л. Копытов весьма красочно рисует картину иностранного⁵ траллового лова в русских северных водах... Пользуясь изобилием камбалы (на Мурмане), иностранцы по большей части ограничиваются данным местом; но бывают периоды, когда от неизвестных причин рыбы попадается меньше, тогда рейсируют в разные стороны в погоне как за продуктивными уловами, так и за хорошим грунтом. В таковые поиски за добычей часто выбирают из партии 15-20 пароходов 2-3 парохода, которые и идут на разведки в разные стороны, а через несколько времени встречаются в заранее условленных местах... “Случается (на Канине), что из десяти опущенных раз 3-4 раза сеть приходит изорванной, а иногда 15 раз подряд приходит совершенно целая. Конечно, подобными местами, если притом попадается рыба, стараются воспользоваться, ставя буй и промышляя вокруг него. Часто вокруг одного буя работает по несколько дней до 15 пароходов. Невольно при этом, в конце концов, у всякого возникает мысль: откуда берется рыба, когда все столько времени почти на одном место кружатся вокруг буя... А если случается подходить к банке в туман, то слышны свистки со всех сторон. Мало того, свистками отзываются в тумане, есть и условные, которыми спрашивают, отвечают относительно грунта, улова в данном месте, а также сообщают результаты промыслов в других местах, о количестве уже пойманной рыбы, о времени отправления домой и т.д. Часто в одной партии работают 15-20 пароходов. Дым, дым и дым на четырех противоположных румбах компасной стрелки, как будто находишься в каком-то [218] большом фабричном районе или приморском городе. Иногда трудно себя уверить, что находишься в безлюдных Канинских водах. Вот тогда-то и сказывается наша косность и не предприимчивость”…

Основными благоприятными условиями для значительного развития наших промыслов в Белом море и Ледовитом океане являются: 1) большое рыбное богатство на Севере России и 2) громадный внутренний рынок для сбыта продуктов рыболовства.

Что касается вопроса о береговом море в русском законодательстве, то первые законодательные акты в этой области появились в России в 18-м веке. 26 января 1779 г, Адмиралтейств-Коллегии был дан указ устроить крейсерство двух военных кораблей и двух фрегатов в Северном море “от Белого моря до Кап-Норда и в окружности оного, составляя из своей эскадры такую цепь, дабы без ведома ее ни одно судно прокрасться не могло”. Подобная мера была вызвана нападениями американских корсаров на русские суда. Однако, от такого понимания границ берегового моря, несогласованного ни с международными обычаями, ни с теорией международного права, русское законодательство отказалось при издании в 1787 г. “Правил для партикулярных корсаров”, где власть нейтрального государства признается на расстояние пушечного выстрела от берега.

При Александре I последовал 4 сентября 1821 г. указ, в котором объявлялось русским территориальным морем все пространство моря порты и заливы по северо-западному берегу Америки, от Берингового пролива до 51⁰ северной широты, также Алеутские и Курильские острова, от Берингова пролива до южного мыса острова Урупа, т.е. до 45⁰50’ северной широты.

В этих пределах иностранным судам запрещалось под страхом конфискации заниматься рыболовством на расстоянии не менее 100 миль от берега. Этот указ встретил со стороны Америка и Англии энергичный протест. В 1824 г. Россия отказалась от своих притязаний, и после того до 1868 г. постановлений о береговом море в нашем законодательстве не существовало.

Возникновение вопроса о праве иностранцев заниматься рыбным промыслом в русских территориальных водах относится к 1898 году, когда при Министерстве Иностранных Дел была учреждена междуведомственная комиссия для обсуждения вопроса о праве иностранцев заниматься морскими промыслами в Охотском, Японском и Камчатском морях. Комиссия пришла к следующему заключению.

Производство рыбных, звериных и других морских промыслов в пределах русских территориальных вод дозволяется иностранным подданный не иначе, как с разрешения подлежащих русских властей и с соблюдением всех постанавливаемых на этот предмет правил (Св. Зак., т. XII, часть 2, Устав Ссльск. Хоз., изд. 1893 г..)

[219] В пределах русских территориальных вод, как русские, так и иностранные суда подлежат надзору русских таможенных властей. Но эти предположения Комиссии дальнейшего законодательного движения не получили.

Спустя восемь лет, вновь, был выдвинут вопрос об определении границ русских территориальных вод, но уже в более узкой постановке, а именно, в отношении водных пространств Севера России, главным образец с точки зрения ограждения наших морских промыслов. При Морском Министерстве была образована комиссия “по вопросу об установлении границ территориальных вид Северной России”. Комиссия в своих работах основывалась главным образом на данных строго практической жизни, полученных из трудов Комитета дли помощи Русского Севера. Комиссия наметила границу вод названной зоны ломанного линией, приняв для Мурманской территориальной полосы ширину 20 миль и признав Белое и Карское моря в известных пределах закрытыми и территориальным.

Наконец, в последний раз вопрос о территориальной промысловой зоне на Севере был поднят в 1910 году, когда во 2-ю Государственную Думу Главное Управление Земледелия и Землеустройства внесло законопроект об упорядочении промыслов Архангельской губ. и расширении территориальной зоны до 12 морских миль. Комиссия Государственной Думы всецело присоединилась по существу к предложению правительства.

Для ограждения русских северных морских промыслов от вторжения иностранцев были намечены следующие правила, действие которых должно распространяться:

1) на воды Белого моря к югу от линии, соединяющей мысы Канин Нос и Святой Нос;
2) на пространство воды в 12 морских миль от линии наибольшего отлива от морских побережий Архангельской губернии, как на материке, так и на островах;
3) на морские заливы у берегов Архангельской губернии.

Вместе с тем, намечались и карательные санкции за нарушение этих правил.

Законопроект этот был снят правительством с обсуждения Государственной Думы, несмотря на неоднократные запросы Комиссии по рыболовству Государственной Думы и энергичный протест некоторых групп членов.

Между тем, изменение территориальной промысловой зоны на Севере является вопросом жизни и смерти его морских промыслов.

Как известно, в русском законодательстве имелись лишь указания на пограничную таможенную территориальную полосу, но, что касается промысловой зоны, которая была бы установлена исключительно в целях охраны морских промыслов, не найдется точных, строго определенных формулированных данных. Статьи 3 и 5 Таможенного Устава уста[220]навливают: “5-верстное от границы до второй линии и 2-верстное от сей линии во внутрь Империи расстояние, а всего пространство семи верст, как по сухопутной Европейской границе, так и по берегам Белого, Балтийского, Черного и Азовского морей, считается пограничной полосой” (ст. 3); “пространство воды в 12 морских миль от линии наибольшего отлива от морских побережий Государства Российского, как на материке, так и на островах, признается морскою таможенной полосой, в пределах которой все, как русские, так и иностранные суда, подлежат надзору со стороны тех русских властей, на которых возложена пограничная охрана государства”⁶.

При определении границы берегового моря теория международного права исходила из формулированного голландским ученым Бинкерсгуком положения, что власть прибрежного государства кончается там, где она фактически не может осуществиться (terrae dominium finitur, ubi finitur armorum vis).

На основании этого Бинкерсгук и за ним остальные юристы признавали, что границы береговых вод определяются пушечным выстрелом с берега. Следовательно, границы территориального моря не могут оставаться постоянными, а должны изменяться сообразно прогрессу артиллерийской техники. Подобный масштаб определения береговых вод представляет величину весьма неопределенную и изменчивую, и способ определения территориальных вод дальностью полета пушечного ядра с берега является безусловным анахронизмом. Подобное обстоятельство привело к разрешению вопроса о территориальном море посредством международных соглашений.

Относительно рыболовства, как отрасли морской промышленности, выработались, посредством обычая и международных соглашений, следующие общие правила:

1) Рыболовство в открытом море свободно.
2) В территориальных водах занятие этим промыслом обыкновенно объявляется правом подданных прибрежного государства и, во всяком случае, подчинено его законам.

Земледелие в Архангельской губерний составляет постоянную весьма важную отрасль народного труда. Полное отсутствие той культурной обработки земли на Севере России, которая происходят под теми же самыми географическими широтами в других странах, обширные площади земель неудобных и необработанных, наличие занятий более выгодных, нежели земледелие, а также отчасти и малоблагоприятные климатические условия, — все это не позволяет земледелию в Архангель[221]ской, губернии достигнуть тех результатов, которые необходимы хотя бы для удовлетворения только местных нужд⁷.

По официальным статистическим данным, посевы хлебов в Архангельской губ. представляются в следующем виде;

П О С Е Я Н О   П У Д О В:

Таким образом, первое место среди хлебов Севера занимает ячмень; далее следуют рожь и овес; пшеница же и горох имеют незначительное распространение только в Шенкурском уезде. Остальные хлеба сеются в незначительном количестве. Из технических растений сеют лен и коноплю. По отдельным районам земледелие развито далеко неравномерно: в то время, как в наиболее северном, Александровском уезде, посевы носят случайный характер и измеряются всего лишь десятками пудов на целый уезд, в наиболее южном, Шенкурском уезде, посев и сбор хлебов и картофеля достигает уже значительных размеров. Рост земледелия на крайнем Севере замечается по мере удаления от берега моря вглубь материка и объясняется как более благоприятными климатическими условиями, так и необходимостью для населения, за удаленностью от моря, искать занятия и средства пропитания в земледелии. Это самое обстоятельство сказывается и в том, что население южной части Архангельской губернии постепенно само колонизирует прибрежные пространства, прельщаясь верным доходом от занятия богатыми морскими промыслами.

Общий средний годовой сбор хлебов за пятилетие 190901913 г.г. на нею Архангельскую губернию, за вычетом посева, равняется около 3.250.000 пудов. Если в круглых цифрах принять население губерния достигающим 500.000 человек и годовую потребность каждого человека в хлебе и картофеле равной 18 пудам, то общая потребность населения всей губернии выразится цифрой в 9.000.000 пудов. Недостающее количество хлеба губерния получает закупкой в Сибири и в губерниях, расположенных по Волге и ее притокам.

По данным официальной статистаки, количество неудобных земель (за исключением островов) в губернии выражается в следующих цифрах:

В 1910 г. общая площадь обрабатываемой земли в Архангельской губернии достигала:

Применяемые в последнее время меры к увеличению размеров земледелия и к улучшению способов обработки земли, за редкими исключениями не идут дальше опытов. Так, с 1908 г. открыло свои действия Лявленское (в Архангельском уезде) сельскохозяйственное общество, в 1909 году в Архангельске открыт склад сельскохозяйственных машин и орудий, а в 1910 г. открыты отделения его в Шенкурском и Пинежском уездах, в 1913 г, начала работать Печорская сельскохозяйственная опытная станция, в 1914 г. в Шенкурском уезде делались попытки землеустроительных работ. Однако, все эти зачаточные, далеко неисчерпывающие мероприятия не могут развить земледелие настолько, чтобы обеспечить местным хлебом население Севера, к чему есть полная возможность.

<<< к содержанию | далее >>>

© OCR Игнатенко Татьяна, 2012

© HTML Игорь Воинов, 2012